Годы в Ленинградском Горном

(Воспоминания бывшего студента Бакира Баяхунова - год поступления 1951-й, группа НФ-1)

Когда я получил запрос по Интернету от Анны Зинченко, приславшей вскоре материалы с сайта геофизического факультета, то невольно проникся верой в общечеловеческое единство. Невозможно принадлежать только себе. Есть нечто, связывающее тебя со многими людьми, невзирая на временные рамки и географические координаты. И об этом хочется рассказать. В 1954 г. я ушёл из Горного, не завершив образование инженера-геофизика. Вновь увидел институт в ноябре 1978-го. Только что прошло наводнение. Говорят, что вода подступала к самому зданию. Из окна гостиницы можно было наблюдать Неву, текущую вспять.

Но Горный долго жил в моём воображении, снился мне. Возникало острое чувство невыполненных обязательств. С годами, проведёнными в институте, связана моя юность со всеми её открытиями и заблуждениями. Этого времени хватило для самоопределения: профессионального и национального. С первым ясно: стал впоследствии музыкантом. Со вторым произошло следующее. Сначала я сменил своё домашнее имя “Боря” на паспортное “Бакир”. Затем стал интересоваться историей своего народа - дунганского. По языку, культуре и быту дунгане относятся к одному из китайских этносов, но исповедуют ислам суннитского толка. Две ипостаси моего самоопределения слились: профессор, основоположник казахстанской композиторской школы - Е.Г.Брусиловский (учившийся в одном классе композиции с Д.Д, Шостаковичем в Ленинградской консерватории) определил меня в консерваторию. Была поставлена цель: воспитать первого профессионального дунганского композитора. Получив диплом, я три года стажировался в Московской консерватории. Дальнейшее выглядит просто: преподавал, некоторое время отдал управленческой работе в Союзе композиторов, в Дунганском культурном центре, сочинял. Недавно я ушёл с педагогического поприща.

Детство мое совпало с войной. Среди моих друзей было много детей эвакуированных специалистов. За соседней партой в первом (или во втором) классе сидела девочка, заявившая однажды, что её папа кинооператор. Это была Галина Волчек - будущая актриса и режиссёр театра “Современник”. С ней я после не общался. С другими одноклассниками, ставшими по воле обстоятельств алмаатинцами, не порывал дружбы и тогда, когда они уехали в Москву и Ленинград. В школе я учился неровно. Отличником становился, когда этого хотели классные руководители. Музыкой занимался самодеятельно, до профессионального обучения дело не дошло. Было много домашних обязанностей. А был я в семье старшим из троих детей. Мечтал учиться в Ленинграде и почему-то на университетском факультете журналистики. Но попал в Горный, выдержав серьезный конкурс по целевому набору - 7 претендентов на место.

Не без трепета прочёл я воспоминания моих однокурсников. В памяти возникли картины прошлого: занятия, летние практики, военные сборы, студенческая жизнь.

Помню смерть Сталина. В.Британишский читает трогающие за душу стихи. Другой знакомый мне поэт Г.Трофимов (не знаю, с какого факультета, но был он из Новгорода) умудрился попасть на похороны вождя, пробравшись сквозь оцепление. Он был не единственный из поехавших тогда в Москву студентов Горного.

Запомнился из студенческих лет своим неприличием публичный разбор взаимоотношений семейной пары студентов с чтением их личной переписки. Происходило это, как водится, на комсомольском собрании.

Незабываемое впечатление осталось от поездок на практики: в Крым, в Псковскую область. Вторая из них перешла в путешествие по Пушкинскому заповеднику. Инициировал ее В.Британишский. До этого было совместное посещение Царскосельского лицея в Пушкине, а через пару лет - Новой и Старой Ладоги, Петрокрепости.

Остались в памяти лекции многих педагогов. Изумляло их умение доносить до слушателей сложный материал, поддерживать внимание аудитории. Помню шутливую присказку лектора по начертательной геометрии: “Остальное дополняйте воображением”. Впечатляющим был курс теории вероятности, прочитанный лектором военного вуза. Конспекты лекций В.Л.Андреева по гравиразведке храню до сих пор. Практические занятия вели опытные педагоги. К студенту относились с пониманием и уважением. В то время большинство обучавшихся ценило предоставленную им возможность учиться. Особенным старанием отличались приехавшие из глубинки, особенно производственники и отслужившие в армии. В этом отношении они превосходили ленинградцев. Иностранцы в большинстве своём были прилежными студентами. Ничего я не слышал о случаях коррупции в преподавательской среде. Рассказывали об одном доценте, который просил студентов помочь ему на даче. Но за услуги он их кормил и ссужал деньгами.

Немало воспитанников института ушло в гуманитарную сферу. Горный располагал немалыми возможностями для культурного развития студентов, и приглашал отличных руководителей кружков художественной самодеятельности. Этими возможностями я пользовался широко, пока не остановился на музыке. Известная актриса руководила драматическим кружком (фамилия ее, кажется, была Гейдрих; её сестра тоже была актрисой). Из знаменитого литературного кружка, возглавлявшегося поэтом Г.Семёновым, вышли будущие профессиональные поэты и литераторы. Занятия проходили без всяких скидок на самодеятельность. Серьёзных стихов я не писал, но охотно участвовал в обсуждениях. Вокальный кружок вела заслуженная артистка РСФСР А.И.Попова-Журавленко. Её воспитанники получали певческие навыки, исполняли арии, романсы. Аккомпанировали хорошие концертмейстеры. А.И. бесплатно занималась со мной в её квартире на Невском, так класс был переполнен. Кроме того, она снабжала меня контрамарками на спектакли Малого оперного театра. Как-то я пришёл на занятие фортепианного кружка. Руководительница (к сожалению, фамилии её не знаю, была она маленького роста с искривлённой спиной, работала также аккомпаниатором), выслушав моё очень непритязательное сочинение, что-то в нём нашла. Следуя её совету, я направился в Дом народного творчества, где проводился композиторский семинар. Ко мне очень тепло отнёсся его руководитель - композитор и пианист Е.В.Славинский. Он также просвещал меня, приглашая к себе домой.

В общежитии на Малом проспекте были встречи с ленинградскими композиторами, проходили концерты классической музыки. В клубе шли фильмы. Репертуар был интересный. Некоторые ленинградцы из нашей группы НФ-1 оказались просвещёнными меломанами. Ф.Хатьянов посещал Ленинградскую филармонию, разбирался в музыкальном исполнительстве. Интересовался музыкой, а также живописью и архитектурой, В.Британишский. Несколько месяцев я слушал цикл лекций по изобразительному искусству в Эрмитаже. Посещал другие музеи, театры, концерты. По случаю оказывался на мероприятиях Союза писателей и Союза композиторов. Получив разрешение, я какое-то время музицировал в конференц-зале института на рояле (говорят, подаренном Н.Г.Келлем), затем в ночное время занимался в клубе общежития. Много читал. Не могу объяснить своего тогдашнего увлечения драмами Ибсена. Вероятно, это было созвучно моим поискам истины. Изучал я и теорию К.Станиславского, книги Ромена Роллана о музыке. Это был путь от самодеятельного к профессиональному искусству.

Связи с некоторыми однокурсниками на определённом отрезке времени поддерживались, затем постепенно угасали. Во время учёбы в Москве я общался с В.Британишским, И.Броваром, Ю.Глухоедовым. Однажды получил открытку с Дальнего Востока. Спрашивал Миша Ефимов, тот ли я самый Бакир, музыку которого он слушал по радио. С И.Броваром, впоследствии перебравшимся в Алма-Ату, я общался более 20 лет, но в 1976-м он ушёл из жизни. В.Британишского я видел летом 2007-го. Время от времени он присылает новые издания своих поэтических сборников, книги жены - поэтессы Н.Астафьевой.

Годы, проведённые в Горном, несмотря на многие испытания жизни, видятся в светлом поле сознания. В памяти живут зрительные образы архитектуры главного корпуса, музея, конференц-зала, учебных аудиторий, лица педагогов и сокурсников. И, конечно, образ самого Ленинграда. С годами прошлое видится в новых красках. Раздумывая о нём, часто возвращаюсь к ленинградскому периоду жизни. Непременно с чувством благодарности к людям, которые меня окружали.

22.03.2008.
Алма-Ата.

Баяхунов Бакир Яхиянович (р.15.09.1933, г.Алма-Ата)- композитор, педагог, общественный деятель. В 1960 окончил Алма-Атинскую консерваторию по классу композиции проф. К.Х. Кужамьярова. В 1960-63 стажировался в Московской консерватории, по композиции у проф.М.И.Чулаки, по полифонии у проф.С.С.Скребкова и В.В.Протопопова. С 1963 преподавал на кафедре теории музыки Алма-Атинской консерватории, с 1969 - на кафедре композиции (1983-доцент, 1991-профессор). Б.Баяхунов представляет в композиторском мире дунганскую диаспору Центральной Азии, являясь первым профессиональным дунганским композитором. В его творчестве, отмеченном яркими национальными чертами, нашлось место и казахскому кюю, уйгурскому мукаму, индийской раге, барочной полифонии. Опыт работы в ориентальной музыке подытожен в Пятой симфонии “Аура Востока”(2000), дунганская тема отражена в Первой и Второй симфонии (1980,1984). К миру казахской архаики обращена Четвёртая симфония (1992), её центральная часть рисует образ Коркыта. Декабрьские события 1986 г. в Алма-Ате побудили композитора к созданию Третьей симфонии (1989), в которой через образы музыкального фольклора автор выразил своё видение произошедшего. Б.Баяхунов создал ряд значительных сочинений в различных жанрах, отдавая предпочтение камерной и симфонической музыке. Перу композитора принадлежат обработки китайской музыки, в т.ч. редакция и оркестровка симфонической поэмы “Амангельды” выдающегося китайского композитора Си Синхая. Произведения Баяхунова характеризуют почвенность музыкального материала (нередко фольклорного), отточенность техники, самобытность мышления.

Б.Баяхунов возглавлял творческие комиссии Союза композиторов, работал заместителем председателя правления этого Союза. Автор музыкально-критических, научных, публицистических статей. Был консультантом по дунганской диаспоре при Верховном Совете Каз. ССР, первым председателем Дунганского культурного центра. Заслуженный деятель искусств Каз. ССР(1983), народный артист Каз.ССР(1990).

Сочинения:
для оркестра - симфонии №1(1980), №2(1984), №3(1989), №4(1992), №5(2000), №6 (2007).Увертюра (1963), Поэма “Памяти Масанчи” (1967, вт. ред.- 1997), Сюита на дунганские темы (1981), Казахская увертюра (1998), Увертюра на тему Даулеткерея (2003);
для одного инстр. с орк. - Концерт для скрипки с орк.(1960, вт. ред.-1992), Концерт для фортепиано с орк.(1993);
для камерного орк.- Концерт (1976), Дунганские эскизы (1981);
для ансамбля инстр.- стр. квартет (1962), “5 послесловий” для стр. квартета (2003), Соната “2 портрета Бетховена” для фп. и литавр (1991);
для фортепиано в 2 руки- Соната “Отзвуки мукама”(1990), Соната №2(1991) ;
для органа - Соната “Казахская бахиана” (2002);
для инстр. без сопровождения.- Поэма “Любимый Маву” для скр., Поэма “Скрипка Си Синхая” для скр., “Три портрета” для виолончели;
для голоса и фортепиано - вокальные циклы на сл. Я. Шиваза (1957), на сл. поэтов Азии(1961), “Монолог” на сл. О. Хайяма (1977), “8 японских трёхстиший” на сл. М. Басё (1991), “Из лирики китайских поэтесс” (1994); “Agnus Dei” (2008) (для баса и ф-но);
для хора без сопр. - Три поэмы для женск. хора и тенора на сл. М. Джалиля (1984), Поэма “Магжан” на ст. В.Брюсова, М. Жумабаева, А. Ахетова (1997);
ред. соч.др. авторов - ред. и инстр. симф. поэмы Си Синхая “Амангельды”(1998).
Лит. соч.: “Дунганская народная песня” - сб. “Народная музыка в Казахстане”, Алма-Ата, 1967; “Пёрселл и Стравинский на алма-атинской сцене”- “СМ”, №7, 1978; “Голоса дружбы” - сб. “Воспитание культуры межнациональных отношений”, Алма- Ата, 1988.
Лит. О Б.Баяхунове: Тифтикиди Н. Устремлённый вперёд. - “СМ” №5, 1962; Шантырь Г. Содружество творческих индивдуальностей.- “СМ”№10,1978; Андреева Е. В центре внимания - премьеры.- “СМ”№6, 1981; Измайлова Л. Бакир Баяхунов.- сб. “Композиторы союзных республик”, вып 6, М., 1988; Измайлова Л. Аура Востока. - “МА” №4, М., 1999.