Годы в Ленинградском Горном
(Воспоминания бывшего студента Бакира Баяхунова - год поступления 1951-й, группа НФ-1)
Когда я получил запрос по Интернету от Анны Зинченко, приславшей вскоре материалы с сайта геофизического факультета, то невольно проникся верой в общечеловеческое единство. Невозможно принадлежать только себе. Есть нечто, связывающее тебя со многими людьми, невзирая на временные рамки и географические координаты. И об этом хочется рассказать. В 1954 г. я ушёл из Горного, не завершив образование инженера-геофизика. Вновь увидел институт в ноябре 1978-го. Только что прошло наводнение. Говорят, что вода подступала к самому зданию. Из окна гостиницы можно было наблюдать Неву, текущую вспять.
Но Горный долго жил в моём воображении, снился мне. Возникало острое чувство невыполненных обязательств. С годами, проведёнными в институте, связана моя юность со всеми её открытиями и заблуждениями. Этого времени хватило для самоопределения: профессионального и национального. С первым ясно: стал впоследствии музыкантом. Со вторым произошло следующее. Сначала я сменил своё домашнее имя “Боря” на паспортное “Бакир”. Затем стал интересоваться историей своего народа - дунганского. По языку, культуре и быту дунгане относятся к одному из китайских этносов, но исповедуют ислам суннитского толка. Две ипостаси моего самоопределения слились: профессор, основоположник казахстанской композиторской школы - Е.Г.Брусиловский (учившийся в одном классе композиции с Д.Д, Шостаковичем в Ленинградской консерватории) определил меня в консерваторию. Была поставлена цель: воспитать первого профессионального дунганского композитора. Получив диплом, я три года стажировался в Московской консерватории. Дальнейшее выглядит просто: преподавал, некоторое время отдал управленческой работе в Союзе композиторов, в Дунганском культурном центре, сочинял. Недавно я ушёл с педагогического поприща.
Детство мое совпало с войной. Среди моих друзей было много детей эвакуированных специалистов. За соседней партой в первом (или во втором) классе сидела девочка, заявившая однажды, что её папа кинооператор. Это была Галина Волчек - будущая актриса и режиссёр театра “Современник”. С ней я после не общался. С другими одноклассниками, ставшими по воле обстоятельств алмаатинцами, не порывал дружбы и тогда, когда они уехали в Москву и Ленинград. В школе я учился неровно. Отличником становился, когда этого хотели классные руководители. Музыкой занимался самодеятельно, до профессионального обучения дело не дошло. Было много домашних обязанностей. А был я в семье старшим из троих детей. Мечтал учиться в Ленинграде и почему-то на университетском факультете журналистики. Но попал в Горный, выдержав серьезный конкурс по целевому набору - 7 претендентов на место.
Не без трепета прочёл я воспоминания моих однокурсников. В памяти возникли картины прошлого: занятия, летние практики, военные сборы, студенческая жизнь.
Помню смерть Сталина. В.Британишский читает трогающие за душу стихи. Другой знакомый мне поэт Г.Трофимов (не знаю, с какого факультета, но был он из Новгорода) умудрился попасть на похороны вождя, пробравшись сквозь оцепление. Он был не единственный из поехавших тогда в Москву студентов Горного.
Запомнился из студенческих лет своим неприличием публичный разбор взаимоотношений семейной пары студентов с чтением их личной переписки. Происходило это, как водится, на комсомольском собрании.
Незабываемое впечатление осталось от поездок на практики: в Крым, в Псковскую область. Вторая из них перешла в путешествие по Пушкинскому заповеднику. Инициировал ее В.Британишский. До этого было совместное посещение Царскосельского лицея в Пушкине, а через пару лет - Новой и Старой Ладоги, Петрокрепости.
Остались в памяти лекции многих педагогов. Изумляло их умение доносить до слушателей сложный материал, поддерживать внимание аудитории. Помню шутливую присказку лектора по начертательной геометрии: “Остальное дополняйте воображением”. Впечатляющим был курс теории вероятности, прочитанный лектором военного вуза. Конспекты лекций В.Л.Андреева по гравиразведке храню до сих пор. Практические занятия вели опытные педагоги. К студенту относились с пониманием и уважением. В то время большинство обучавшихся ценило предоставленную им возможность учиться. Особенным старанием отличались приехавшие из глубинки, особенно производственники и отслужившие в армии. В этом отношении они превосходили ленинградцев. Иностранцы в большинстве своём были прилежными студентами. Ничего я не слышал о случаях коррупции в преподавательской среде. Рассказывали об одном доценте, который просил студентов помочь ему на даче. Но за услуги он их кормил и ссужал деньгами.
Немало воспитанников института ушло в гуманитарную сферу. Горный располагал немалыми возможностями для культурного развития студентов, и приглашал отличных руководителей кружков художественной самодеятельности. Этими возможностями я пользовался широко, пока не остановился на музыке. Известная актриса руководила драматическим кружком (фамилия ее, кажется, была Гейдрих; её сестра тоже была актрисой). Из знаменитого литературного кружка, возглавлявшегося поэтом Г.Семёновым, вышли будущие профессиональные поэты и литераторы. Занятия проходили без всяких скидок на самодеятельность. Серьёзных стихов я не писал, но охотно участвовал в обсуждениях. Вокальный кружок вела заслуженная артистка РСФСР А.И.Попова-Журавленко. Её воспитанники получали певческие навыки, исполняли арии, романсы. Аккомпанировали хорошие концертмейстеры. А.И. бесплатно занималась со мной в её квартире на Невском, так класс был переполнен. Кроме того, она снабжала меня контрамарками на спектакли Малого оперного театра. Как-то я пришёл на занятие фортепианного кружка. Руководительница (к сожалению, фамилии её не знаю, была она маленького роста с искривлённой спиной, работала также аккомпаниатором), выслушав моё очень непритязательное сочинение, что-то в нём нашла. Следуя её совету, я направился в Дом народного творчества, где проводился композиторский семинар. Ко мне очень тепло отнёсся его руководитель - композитор и пианист Е.В.Славинский. Он также просвещал меня, приглашая к себе домой.
В общежитии на Малом проспекте были встречи с ленинградскими композиторами, проходили концерты классической музыки. В клубе шли фильмы. Репертуар был интересный. Некоторые ленинградцы из нашей группы НФ-1 оказались просвещёнными меломанами. Ф.Хатьянов посещал Ленинградскую филармонию, разбирался в музыкальном исполнительстве. Интересовался музыкой, а также живописью и архитектурой, В.Британишский. Несколько месяцев я слушал цикл лекций по изобразительному искусству в Эрмитаже. Посещал другие музеи, театры, концерты. По случаю оказывался на мероприятиях Союза писателей и Союза композиторов. Получив разрешение, я какое-то время музицировал в конференц-зале института на рояле (говорят, подаренном Н.Г.Келлем), затем в ночное время занимался в клубе общежития. Много читал. Не могу объяснить своего тогдашнего увлечения драмами Ибсена. Вероятно, это было созвучно моим поискам истины. Изучал я и теорию К.Станиславского, книги Ромена Роллана о музыке. Это был путь от самодеятельного к профессиональному искусству.
Связи с некоторыми однокурсниками на определённом отрезке времени поддерживались, затем постепенно угасали. Во время учёбы в Москве я общался с В.Британишским, И.Броваром, Ю.Глухоедовым. Однажды получил открытку с Дальнего Востока. Спрашивал Миша Ефимов, тот ли я самый Бакир, музыку которого он слушал по радио. С И.Броваром, впоследствии перебравшимся в Алма-Ату, я общался более 20 лет, но в 1976-м он ушёл из жизни. В.Британишского я видел летом 2007-го. Время от времени он присылает новые издания своих поэтических сборников, книги жены - поэтессы Н.Астафьевой.
Годы, проведённые в Горном, несмотря на многие испытания жизни, видятся в светлом поле сознания. В памяти живут зрительные образы архитектуры главного корпуса, музея, конференц-зала, учебных аудиторий, лица педагогов и сокурсников. И, конечно, образ самого Ленинграда. С годами прошлое видится в новых красках. Раздумывая о нём, часто возвращаюсь к ленинградскому периоду жизни. Непременно с чувством благодарности к людям, которые меня окружали.
22.03.2008.
Б.Баяхунов возглавлял творческие комиссии Союза композиторов, работал заместителем председателя правления этого Союза. Автор музыкально-критических, научных, публицистических статей. Был консультантом по дунганской диаспоре при Верховном Совете Каз. ССР, первым председателем Дунганского культурного центра. Заслуженный деятель искусств Каз. ССР(1983), народный артист Каз.ССР(1990).
Сочинения:
Алма-Ата.
Баяхунов Бакир Яхиянович (р.15.09.1933, г.Алма-Ата)- композитор, педагог, общественный деятель. В 1960 окончил Алма-Атинскую консерваторию по классу композиции проф. К.Х. Кужамьярова. В 1960-63 стажировался в Московской консерватории, по композиции у проф.М.И.Чулаки, по полифонии у проф.С.С.Скребкова и В.В.Протопопова. С 1963 преподавал на кафедре теории музыки Алма-Атинской консерватории, с 1969 - на кафедре композиции (1983-доцент, 1991-профессор). Б.Баяхунов представляет в композиторском мире дунганскую диаспору Центральной Азии, являясь первым профессиональным дунганским композитором. В его творчестве, отмеченном яркими национальными чертами, нашлось место и казахскому кюю, уйгурскому мукаму, индийской раге, барочной полифонии. Опыт работы в ориентальной музыке подытожен в Пятой симфонии “Аура Востока”(2000), дунганская тема отражена в Первой и Второй симфонии (1980,1984). К миру казахской архаики обращена Четвёртая симфония (1992), её центральная часть рисует образ Коркыта. Декабрьские события 1986 г. в Алма-Ате побудили композитора к созданию Третьей симфонии (1989), в которой через образы музыкального фольклора автор выразил своё видение произошедшего. Б.Баяхунов создал ряд значительных сочинений в различных жанрах, отдавая предпочтение камерной и симфонической музыке. Перу композитора принадлежат обработки китайской музыки, в т.ч. редакция и оркестровка симфонической поэмы “Амангельды” выдающегося китайского композитора Си Синхая. Произведения Баяхунова характеризуют почвенность музыкального материала (нередко фольклорного), отточенность техники, самобытность мышления.
для оркестра - симфонии №1(1980), №2(1984), №3(1989), №4(1992), №5(2000), №6 (2007).Увертюра (1963), Поэма “Памяти Масанчи” (1967, вт. ред.- 1997), Сюита на дунганские темы (1981), Казахская увертюра (1998), Увертюра на тему Даулеткерея (2003);
для одного инстр. с орк. - Концерт для скрипки с орк.(1960, вт. ред.-1992), Концерт для фортепиано с орк.(1993);
для камерного орк.- Концерт (1976), Дунганские эскизы (1981);
для ансамбля инстр.- стр. квартет (1962), “5 послесловий” для стр. квартета (2003), Соната “2 портрета Бетховена” для фп. и литавр (1991);
для фортепиано в 2 руки- Соната “Отзвуки мукама”(1990), Соната №2(1991) ;
для органа - Соната “Казахская бахиана” (2002);
для инстр. без сопровождения.- Поэма “Любимый Маву” для скр., Поэма “Скрипка Си Синхая” для скр., “Три портрета” для виолончели;
для голоса и фортепиано - вокальные циклы на сл. Я. Шиваза (1957), на сл. поэтов Азии(1961), “Монолог” на сл. О. Хайяма (1977), “8 японских трёхстиший” на сл. М. Басё (1991), “Из лирики китайских поэтесс” (1994); “Agnus Dei” (2008) (для баса и ф-но);
для хора без сопр. - Три поэмы для женск. хора и тенора на сл. М. Джалиля (1984), Поэма “Магжан” на ст. В.Брюсова, М. Жумабаева, А. Ахетова (1997);
ред. соч.др. авторов - ред. и инстр. симф. поэмы Си Синхая “Амангельды”(1998).
Лит. соч.: “Дунганская народная песня” - сб. “Народная музыка в Казахстане”, Алма-Ата, 1967; “Пёрселл и Стравинский на алма-атинской сцене”- “СМ”, №7, 1978; “Голоса дружбы” - сб. “Воспитание культуры межнациональных отношений”, Алма- Ата, 1988.
Лит. О Б.Баяхунове: Тифтикиди Н. Устремлённый вперёд. - “СМ” №5, 1962; Шантырь Г. Содружество творческих индивдуальностей.- “СМ”№10,1978; Андреева Е. В центре внимания - премьеры.- “СМ”№6, 1981; Измайлова Л. Бакир Баяхунов.- сб. “Композиторы союзных республик”, вып 6, М., 1988; Измайлова Л. Аура Востока. - “МА” №4, М., 1999.