Климат и экономика: две стороны одной медали

Авторы: - Алтунин Иван Васильевич. Кандидат физико-математических наук, Московское общество испытателей природы, Москва, Россия. - Есина Елена Александровна. Кандидат экономических наук, Центр системных исследований, Москва, Россия.

CLIMATE AND ECONOMY: TWO SIDES OF THE SAME COIN

- Altunin Ivan Vasilievich
Candidate of Physical and Mathematical Sciences Moscow Society of Natural Scientists, Moscow, Russia
- Esina Elena Alexandrovna
Candidate of Economic Sciences Center for System Research, Moscow, Russia

Аннотация. В статье рассмотрены актуальные вопросы глобального изменения климата, которые в настоящее время являются одной из наиболее обсуждаемых проблем для мирового сообщества. Проведенный авторами статьи анализ литературных источников, посвященных различным климатическим изменениям во второй половине XX и в начале XXI столетия, позволил выделить проблемы экологического и экономического характера. Обоснована актуальность проблемы глобальных и региональных изменений окружающей среды и климата в силу естественных причин, основываясь на Солярной теории изменения климата. Авторы подчеркивают актуальность исследований, связанных с экономическими и геополитическими проявлениями.

Ключевые слова: климат, глобальный климат, изменения климата, экология, солнечная радиация, орбитальные параметры Земли, экономические последствия, солярная теория изменений климата, экономика.

О климате бедном замолвите слово…

Какую роль в изменении климата играет человеческий фактор? Как глобальное потепление отразится на российской и мировой экономике? Что нужно сделать, чтобы смягчить последствия климатических изменений и нужно ли это делать? Наша естественная склонность верить в неподтвержденные данные и отвергать науку делает чрезвычайно трудным для людей сейчас сделать правильный выбор в отношении изменения климата.

Большая вариабельность сценариев глобального потепления и их последствий обусловлена, главным образом, высокой степенью неопределенности, связанной с этой проблемой. Даже без учета неопределенности в технологических инновациях, климатической и экологической политике многие переменные в моделях изменения климата зависят от предположений исследователей. Например, для определения объемов будущих выбросов парниковых газов (далее ПГ) используются прогнозы экономического и демографического развития на ближайшие 100 лет, которые, учитывая их огромный временной горизонт, весьма абстрактны. Представления о взаимосвязи между уровнем выбросов ПГ и реакцией на них климата также могут варьироваться в соответствии с принятыми допущениями и новыми данными, что, в свою очередь, влияет на количественную оценку ущерба от глобального потепления. Остается много неясного и в отношении будущих климатических процессов, учитывая их нелинейность и вероятность существования критических точек невозврата [1].

Предсказание реакции экономики на изменение климата также может меняться в зависимости от рассматриваемых элементов и типа используемой модели. По выполненным расчётам для периода активной индустриализации с 1959 по 2021 г. содержание антропогенного СО2 (без учёта вулканической деятельности) составляло не более 4,1% общего содержания диоксида углерода в атмосфере. Вклад антропогенного СО2 в потепление за период с 1959 г. по 2021 г. составляет 0,0004 градуса при общем потеплении в 0.81 градуса. В связи с полученными результатами выводы Межправительственной группы по изучению климата (далее МГЭИК) о ведущей роли антропогенного фактора в потеплении климата не представляются убедительными. Ни о каком определяющем антропогенном потеплении не может быть и речи. Не существует никакого учения о глобальном потеплении, существует область физики, называемая физикой атмосферы. Предметом ее изучения являются наблюдаемые климатические изменения на разных масштабах (времени), физическое описание их механизмов и моделирование этих изменений с целью возможного прогноза. От мелового периода до эоцена 35-100 миллионов лет назад достаточно высокая температура сопровождалась снижением концентрации углекислого газа, а 250-320 миллионов лет назад концентрация углекислого газа была вдвое ниже, чем сегодня, но температура при этом была на 10ºC выше. Совершенно очевидно, что в геологических масштабах времени углекислый газ никак нельзя считать главным в формировании климата Земли. Более того, экспериментальные данные также показывают отсутствие корреляции между изменениями концентрации углекислого газа и приземной температурой воздуха в любых временных масштабах. Самое интересное то, что «эксперты» МГЭИК эти давно установленные и общепринятые данные просто не замечают. Климат Земли подвержен долгопериодичным изменениям за счет изменений орбиты, расстояния от Земли до Солнца, прецессии вращения и ряда других факторов. Все это обобщено в теории циклов Миланковича. Но это происходит в масштабах времени от десятков до сотен тысяч лет, и в таких масштабах действительно эти факторы главные, с этим связаны, например, крупные оледенения. Важно отметить, что МГЭИК не проводит исследований, а лишь критически обобщает публикации в рецензируемой научной литературе. Так появляются оценочные доклады этой организации, представляющие обобщения климатических исследований за последние 6–7 лет. В этих отчетах нет ничего, что было бы не опубликовано в рецензируемой научной литературе.

В МГУ имени М.В. Ломоносова на основе расчетов солнечной радиации с высоким пространственным и временным разрешением и анализа их результатов получены убедительные научные доказательства того, что современное изменение глобального климата определяется естественными причинами. Известно, что смена времен года связана с тем, что ось вращения Земли изменяет наклон. Угол наклона в настоящее время уменьшается. Следствием этого является увеличение интенсивности переноса (перемещения) радиационного тепла из экваториальной области в полярные районы. С этим связано наблюдаемое потепление климата. Увеличение содержание двуокиси углерода является не причиной, а следствием потепления климата. При повышении температуры поверхностного слоя океана растворимость СО2 в воде уменьшается, и поэтому его содержание в атмосфере увеличивается. Следовательно, концепция «зеленого» энергоперехода не имеет климатического смысла, однако имеет экологическое и, главным образом, экономическое и политическое значение. Из учета полученных новых знаний о причинах изменения климата следует необходимость пересмотра существующей климатической концепции, выгодной только для стран коллективного Запада. В связи с тем, что изменения климата связаны с естественными причинами, и не связаны с деятельностью человека, бороться с этими изменениями бесполезно. К ним можно заблаговременно адаптироваться на основе достоверных прогнозов, базирующихся на реальных причинах изменения климата. В то же время экологические проблемы, связанные с загрязнением атмосферы, водных и земельных ресурсов (причиной которых в основном является деятельность человека) и не имеющих к изменениям климата непосредственного отношения можно и нужно решать. Отделение климатических проблем от экологических, позволит эффективнее адаптироваться к одним и решать другие. Инициативы коллективного Запада направлены, прежде всего, против России, которая занимает 1 место в мире по разведанным запасам газа, 2-е по запасам угля и 8-е по запасам нефти. В Европе нет таких энергетических запасов и коллективный Запад настаивает на переводе нашей экономики на зеленую энергетику под надуманным предлогом борьбы с изменением климата. Но климат меняется независимо от человека. Глобальные рамки климатической политики в настоящее время формируются по линии Рамочной конвенции ООН об изменении климата (РКИК ООН) и Парижского соглашения по климату. Цель РКИК ООН заключается в «стабилизации концентраций парниковых газов в атмосфере на таком уровне, который не допускал бы опасного антропогенного воздействия на климатическую систему». При этом непонятно, а что же такое «опасное антропогенное воздействие», особенно в сравнении с температурными колебаниями в прошлом.

Появление новых знаний о причинах изменения климата создает возможности для технологического прорыва и может обеспечить мировой приоритет России в области климата на основе, разработанной в МГУ имени М.В. Ломоносова солярной теории изменения климата.

Солярная теория изменения климата – это и новое климатическое оружие, направленное на борьбу с ложными климатическими представлениями, навязываемыми Западом.

Карбоновые ветряные мельницы

Совершенно очевидно, что программа декарбонизации, продвигаемая глобалистами и основанная на маниакальной «озабоченности» глобальным потеплением, преследует совершенно иные цели, чем само потепление.

О том, что углекислый газ не является главным климатообразующим фактором, свидетельствует вся многомиллионная история развития жизни на нашей планете. Например, 250–320 млн лет назад, в каменноугольном периоде, концентрация углекислого газа была вдвое ниже, чем сейчас, но средняя температура – на 10 °С выше. В то время как 150–200 млн лет назад содержание СО2 было почти на порядок выше, чем сейчас, – 0,3 %, а 400–600 млн лет назад – даже 0,6 %, при этом тогда не было никакого глобального потепления, наоборот, практически всю планету покрывали льды. Общая масса углекислого газа в земной атмосфере составляет сегодня 3,03 трлн тонн (около 0,038 % общей массы атмосферы планеты), из них 550 млрд тонн ежегодно растворяются в морской воде и переходят в живое вещество в результате фотосинтеза. То есть в среднем весь атмосферный СО2 участвует в углеродном планетарном цикле раз в 5–6 лет.

На создание органического вещества ежегодно расходуется около 300 млрд. тонн углекислого газа, т. е. около 10 % количества СО2, содержащегося в атмосфере. Затем почти вся эта масса углекислого газа возвращается обратно в атмосферу и гидросферу в результате окисления закончивших свою земную жизнь организмов и продуктов их жизнедеятельности.

Необходимо отметить, что цикл круговорота углерода в результате создания органического вещества в земной биосфере полностью замкнут. Из общей массы органического углерода, ежегодно поглощаемого растениями, только незначительная часть переходит в литосферу и выходит из этого круговорота. Исследования показали, что для эффективного фотосинтеза текущий уровень содержания углекислого газа в земной атмосфере в 2–3 раза ниже оптимального. Об этом, в частности, свидетельствуют данные об уровнях CO2 –в коммерческих теплицах указывают на оптимальную урожайность при его значении 0,1–0,12 % и более. Исходя из этого, можно сделать вывод: недостаток углекислого газа в земной биосфере с точки зрения всего живого вещества (а не весьма ограниченного в биосферных знаниях «человека-глобалиста» – одного из триллиона видов живых организмов) составляет сотни миллиардов, если не триллионы тонн.

Увеличение концентрации углекислого газа в атмосфере на самом деле вызвано не столько промышленностью и транспортом, сколько возвращением CO2 обратно из отложений в океане и на суше благодаря повышению средней температуры на планете (а не наоборот). В то же время это улучшает урожайность сельскохозяйственных культур, способствует росту лесов и луговых растений, а также рыбы, ракообразных, моллюсков, водорослей и кораллов в океане.

Следовательно, современный ежегодный мировой уровень индустриальных выбросов СО2 (порядка 30 млрд тонн в год, т. е. 4-5 % от его ежегодного поступления от естественных источников) окажет влияние на парниковый эффект максимум в размере 1% от упомянутых выше 22% влияния углекислого газа на климат, или в общей сложности – всего 0,22 % [2].

Согласно целевому сценарию стратегии низкоуглеродного развития России, утвержденному Распоряжением от 29 октября 2021 года №3052-р, углеродной нейтральности российская экономика должна достичь к 2060 году. Для этого помимо всего прочего разработчики предлагают снижать выбросы парниковых газов в объеме около 1% ВВП в 2022–2030 годах и до 1,5–2% ВВП в 2031–2050 годах за счет сохранения и увеличения поглощающей способности лесов и иных экосистем. При этом сами разработчики совсем не понимают, а каким же образом они будут увеличивать поглощающую способность естественных поглотителей углекислого газа – сибирской тайги, лиственных лесов в разных регионах, наших водоёмов – как внутренних, так и внешних. В документе говорится, что 1200 млн т СО2-эквивалента будет нейтрализовано за счет лесов и 900 млн. т — за счет улучшения технологий к 2060 году. Реальный потенциал лесоклиматических проектов (далее ЛКП) существенно ниже, чем в это показано в Стратегии низкоуглеродного развития РФ (далее СНУР), полагают ученые Института географии РАН. Согласно СНУР, поглощение парниковых газов лесами нужно поднять с 535 млн т СО2 до 1200 млн т СО2 к 2050 году, т. е. на 665 млн т за счет ЛКП. При этом авторы этой стратегии не уточняют, а каким образом они «заставят» наши леса поглощать углерода более, чем в два раза эффективнее, чем это происходит сейчас. Ученые Института географии РАН оценивают потенциал климатических проектов в 200 млн т СО2-эквивалента. Таким образом, ставка государства на лесоклиматические проекты для реализации зеленого энергоперехода неэффективна и, - это главное, - совсем непонятна. Объявленный вне закона антропогенный СО2 совершенно безопасен для биосферы и не только не является избыточным, но даже не восполняет карбоновый дефицит в земной атмосфере. Углекислый газ - естественный, антропогенный, - никогда не являлся и не может являться загрязнителем атмосферы. Более того, без него жизнь на Земле была бы невозможна.

«Сажать один триллион деревьев неправильно», — выразила свое мнение Анастасия Макарьева — канд. физ.-мат. наук отделения теоретической физики Петербургского института ядерной физики (ПИЯФ) НИЦ «Курчатовский институт». Установление числовой или территориальной цели «означает ложь людям». Вместо этого целью должно быть восстановление функциональности экосистемы. По ее словам, точно так же как зрелые деревья с нетронутой почвой накапливают гораздо больше углерода, чем молодые древесные насаждения, так и зрелые местные леса гораздо эффективнее регулируют воду и климат.

Усилия местных сообществ по защите от наводнений и засух путем возвращения земель в водно—болотные угодья и поймы рек, восстановления местных растений, начиная с более влажных краев, и имитации естественной сукцессии имеют потенциал — за счет накопления углерода, регулирования температуры и круговорота воды - также для смягчения последствий изменения климата перепады температур и воды.

Метод кнута и пряника

Парижское соглашение призывает удержать прирост «средней температуры намного ниже 2°С сверх доиндустриальных уровней и приложения усилий в целях ограничения роста температуры до 1,5°С». Зачем? Ответ лежит на поверхности – для развития собственной экономики и сдерживание развития экономик других стран. Прикрываясь фиговым листом заботой об экологии, ЕС планомерно занимается переделом рынка.

Если же говорить о борьбе с выбросами СО2, говорить об экономии топлива, то все, кто больше всего шумит по этому поводу, больше всего энергии и потребляют. США потребляют в год 9 тонн эквивалентного нефтяного топлива на человека. Европа в два раза меньше. Россия стала потреблять 3 тонны, хотя в советскую эпоху даже весь Советский Союз на душу тратил как Европа — более 4-х тонн на человека в год. Но сейчас мы разрушили свою промышленность, машиностроение, многие производства, которые потребляют энергию, существенно сократились — это беда, конечно, но потребление энергии уменьшилось. А в приморских районах Китая 400-500 миллионов китайцев живут по уровню энергопотребления как в Европе, т.е., по выбросу углекислого газа еще одна Европа на Земле появилась, или три России. Растут Индия и Юго-Восточная Азия. Но, так или иначе, 25% населения Земли потребляет 90% энергии, т.е., эти 25% ответственны за эмиссию углекислого газа в атмосферу.

Пока солнечная энергетика не является экономически оправданной, но в Германии уже пятую часть энергии получают из возобновляемых источников, в первую очередь это солнце и ветер — благодаря перекрестному финансированию, т.е. за электричество платят гораздо больше, чтобы поддерживать возобновляемые источники. На это способны только очень богатые развитые страны. Но при этом важно подчеркнуть, что получение энергии за счёт энергии ветра – очень неэкологичный способ: на десятках квадратных километров вокруг «ветряка» нет ничего живого. Также очень серьезная экологическая проблема возникает при утилизации солнечных батарей, срок службы которых ограничен. При всём этом не надо забывать, что для производства и солнечных батарей, и ветрогенераторов необходима электроэнергия, которую надо где-то взять.

В связи с тем, что изменения климата связаны с естественными причинами, и не связаны с деятельностью человека, бороться с этими изменениями бесполезно. К ним можно заблаговременно адаптироваться на основе достоверных прогнозов, базирующихся на реальных причинах изменения климата.

Экономические последствия изменения климата

Воздействие изменения климата может быть измерено как экономическая стоимость [5]. Это особенно хорошо подходит для рыночных воздействий, то есть воздействий, которые связаны с рыночными сделками и напрямую влияют на ВВП.

С учетом специфики методов экономического прогнозирования оценки результатов глобального потепления в течение 21-го века сильно различались. Важно при этом понимать, что оценка влияния изменений климата на экономику отягощена очень большими неопределённостями.

Для детализация положений Парижского соглашения (например, для реализации климатических проектов по статье 6) и продвигаются отдельные инициативы. Для нефтегазовой отрасли значение имеют такие инициативы как Глобальное метановое обязательство, заявленное развитыми странами во главе с США и ЕС в 2021 году и объединившее более 100 стран в стремлении коллективно сократить выбросы метана по крайней мере на 30% к 2030 году относительно 2020 года (Россия к нему не присоединилась). Метан - второй по значимости антропогенный парниковый газ после углекислого, и нефтегазовая отрасль входит в число его основных источников. Примечательно, что Нефтегазовая климатическая инициатива, организованная крупнейшими нефтегазовыми компаниями (российских в их числе нет), также ставит перед своими участниками цели по сокращению выбросов метана - вплоть до их минимизации к 2030 году. Наиболее серьезные последствия для отрасли могут иметь инициативы развитых стран по отказу от поддержки и использования ископаемого топлива.

Поставщики российских товаров с большим углеродным следом будут платить в бюджет Евросоюза не менее €1,1 млрд в год, когда власти европейских стран начнут в полной мере взимать трансграничный «углеродный налог», официально предложенный Еврокомиссией 14 июля. Для России углеродный налог будет фактически равнозначен дополнительной адвалорной пошлине в 16% от стоимости товаров — €1,1 млрд от €7 млрд.(Таблица 1). России больше всего придется заплатить за экспорт железа и стали из— €655 млн, азотных удобрений — €398 млн. У них более значительные объемы поставок в тоннах и высокие показатели углеродоемкости. Это следует из расчетов РБК по методике, подтвержденной в Минэкономразвития. Ведомство отвечает за консультации с ЕС по углеродному налогу. При этом все как-то «забыли», что Парижское Соглашение, следствием которого и является так называемый углеродный налог, не даёт права странам, его подписавшим, на введение каких-либо налогов, пошлин и т.д.. Введение подобного налога есть прямое нарушение правил торговли, определённое Всемирной Торговой Организацией (ВТО).

Таблица1. Импорт из России в ЕС, потенциально подпадающий под углеродный налог Виды импортируемой продукции Количество продукции, млн.т Сумма потенциально углеродного налога (прогноз), € млн Удобрения 5,07 1066,4 Электроэнергия 196,3 Железо и сталь 10,17 3963,7 Алюминий 1,02 1760,9 Цемент 0,014 0,8 Всего, € млр.: 6,99

Общий экспорт углеродоемких продуктов в Европу составляет порядка $180 млрд в год, а трансграничный налог, по оценкам Boston Consulting Group, — около $30 за тонну выбросов. Для российских экспортеров убытки составят порядка $3-5 млрд в год. Ежегодные потери экспортеров нефти могут достигать $2,5 млрд, металлургических компаний — около $1 млрд. Сбор может ударить и по рентабельности удобрений [4].

Таблица 2. Сумма углеродного налога по странам, € млн. Продукция Страны Железо и сталь Удобрения Алюминий Цемент Всего Россия 655,1 397,8 74,8 0,6 1128,3 Турция 325,7 65,0 104,2 494,9 Украина 315,1 85,0 400,1 Великобритания 209,7 80,4 290,1 Китай 163,2 48.9 212,1 Южная Корея 176,5 4,8 - 181,3 Индия 163,4 9,9 173,3 Бразилия 57,7 0,2 - 57,9 США 33,7 - 33,7

Климатические последствия изменения экономики

Существует мнение, что экономический рост и меры по решению климатических проблем несовместимы: усилия, направленные на борьбу с изменениями климата, неизбежно нанесут ущерб экономическому росту. Поэтому социуму предстоит решить: продолжать экономический рост и согласиться с возрастающими климатическими рисками или снижать климатические риски, но смириться с замедлением экономического роста. И всё это при полном отсутствии доказанного антропогенного влияния на изменения климата. Принципы экономики изменения климата направлены на решение двух ключевых вопросов: достижение «улучшенного роста» (повышение качества жизни, обеспечение устойчивого развития экономики, сокращение бедности); достижение «улучшенного климата» (снижение выбросов ПГ). При этом необходимо подчеркнуть, что один из принципов устойчивого развития, ввёденный в 2004 г. бывшим Генеральным секретарём ООН Кофи Аннаном, относится к экологии, но никак не к изменениям климата. Они - изменения климата – были притянуты к понятию устойчивого развития буквально «за уши». Неустойчивость мировых цен, обусловленные рыночной конъюктурой и политической нестабильностью, затрудняют экономическое прогнозирование. Все неопределенности в результатах анализа и прогноза изменений климата и являющиеся следствием возможные потери необходимо сопоставлять с риском, который несет отказ от нежелания чиновников вносить изменения в Климатическую доктрину РФ.

Никто не доказал и доказать не сможет, что повышение среднеглобальной температуры есть в целом для человечества «плохо», никто не доказал и доказать не сможет, что повышенное содержание углекислого газа в атмосфере тоже есть в целом для человечества «плохо».

Леса являются фундаментальным элементом, определяющим климатическую систему Земли, управляемые ветрами, они создают дожди с помощью «биотического насоса», они управляют эрозией почвы и здоровьем целых экосистем. И не только это: леса на самом деле охлаждают Землю и являются важным элементом в нашей нынешней попытке избежать катастрофического безудержного глобального потепления. Но мы должны понимать эти механизмы: в противном случае мы остаемся в рамках жестокой оценки, которая привела, например, к недавнему заявлению Билла Гейтса о том, что деревья бесполезны для управления климатом.

Использование методов нейронного прогнозирования для оценки временной динамики выбросов диоксида углерода имеет целый ряд важных преимуществ. Выбросы диоксида углерода подвержены влиянию различных факторов, таких как экономические условия, технологические инновации, климатические условия и другие.

Если оценивать полученные прогнозные среднегодовые значения общих выбросов парниковых газов (в CO2‑эквиваленте) в России за период с 2005 по 2036 гг., включающие выбросы от энергетической и промышленной деятельности, можно сделать несколько выводов.

Общие выбросы парниковых газов в России показывают некоторую вариабельность в разные годы. В первой половине периода (с 2005 по 2010 гг.) наблюдается умеренный рост выбросов. С 2011 г. происходит более заметный рост до 2020 г., после чего выбросы остаются примерно на одном уровне. В 2019 г. и 2018 г. выбросы парниковых газов достигают максимальных значений – 1933,25 и 1919,92 млн т CO2‑эквивалента соответственно. С 2020 по 2023 гг. наблюдается некоторое снижение выбросов, связанное с отложенными последствиями экономической стагнации на фоне пандемии COVID‑19, но к 2024 г. их уровень вновь начнет расти.

В период с 2030 по 2036 гг. в России прогнозируется умеренное снижение выбросов. Система учета выбросов CO2, предлагаемая европейскими регуляторами, создавалась в интересах западного капитала и не учитывает возможности России в области декарбонизации, считает академик РАН, директор Института проблем экологии и эволюции им. А. Н. Северцова Вячеслав Рожнов. «Например, поглощающую способность наших лесов, морей и Черноземья. Наши уникальные экосистемы, по сути, являются донором для всего Евразийского континента, поглощая углерод в объемах, существенно превышающих промышленные выбросы нашей страны. Поэтому дискуссия с европейскими партнерами должна включать также вопрос о компенсации России издержек, связанных с сохранением и развитием природных экосистем», – сказал он. Не Россия должна платить углеродный налог, а страны ЕС должны платить России за то, что наши леса поглощают их углекислый газ.

Предлагаемые МГЭИК сценарные прогнозы приводят к неопределенности, поскольку неизвестно какой из предлагаемых сценариев будет в реальности. Нейронные сети позволяют делать прогнозы на различные горизонты времени, от краткосрочных до долгосрочных и моделировать сложные нелинейные взаимосвязи между переменными и предсказывать неочевидные тренды, что важно для планирования эффективных мероприятий по снижению выбросов CO2 и адаптации к изменениям климата. Средняя доля выбросов парниковых газов за период с 2005 по 2036 гг. составит примерно: США: 22,09 %,Китай: 14,94 %, ЕС: 13,5 %, Россия: 3,2 %.

Полученные результаты можно объяснить следующими факторами. Доля выбросов США выше, чем Китая, т. к. США являются одной из крупнейших экономик в мире с высоким уровнем развития промышленности и технологий с использованием угля и нефти для производства энергии. Китай стремится увеличить долю возобновляемых источников энергии. США имеют более высокую долю промышленности в своей экономике, чем Китай. Исходя из реальной оценки, США с их более развитой и энергоемкой экономикой все равно имеют более высокие общие выбросы.

Fais ce que dois, advienne, que pourra — Делай, что должно, и будь, что будет

Правительство должно утвердить приоритеты как энергетической, так и экологической политики. Пока у нас каждый год вводятся новые рыночные механизмы рынка и механизмы тарифного регулирования, экологические нормы, невозможно достоверно спрогнозировать эффект от углеродного регулирования ни с точки зрения сокращения выбросов, ни с точки зрения социально-экономических эффектов.

Углеродный налог не следует рассматривать как обязательный и основополагающий метод климатической политики — большинство стран мира обходятся без него. Вместо налога могут применяться системы торговли квотами или более мягкие меры (системы «белых сертификатов», целевые соглашения и т. п.).

Если говорить о сокращении выбросов в целом, а не только парниковых газов, то в июле 2014 года был принят N 219-ФЗ, по которому предприятия должны внедрять экономически рентабельные технологии, минимизирующие образование отходов и выбросов, а с декабря 2014 года были утверждены национальные стандарты «Наилучшие доступные технологии». Справочник НДТ – это один из основных документов, целью составления которого является внедрение наилучших доступных технологий и установление соответствующих нормативов, в том числе и по выбросам для конкретной отрасли. На сегодняшний день в стране действуют 51 ИТС НДТ. Весь процесс перехода на наилучшие доступные технологии (НДТ), по оценкам властей, займет от 7 до 14 лет и в конечном итоге даст снижение экологического воздействия на окружающую среду по стране на 75-80%. Подчеркнём – произойдёт снижение именно экологического воздействия, но никак ни что-то, связанное с изменениями климата.

Углеродный налог —это не волшебная палочка Гарри Поттера, а скорее сломанный волшебный инструмент Рона Уизли, который не позволит обойти потенциальные ограничения зарубежных стран на импорт товаров с высоким углеродным следом — декарбонизация энергетики даже в таких «зеленых» странах, как Германия, требует десятилетий. Во избежание дополнительной нагрузки на бизнес, которая рикошетом ударит на ту самую S (социальное воздействие из ESG), необходимо придерживаться принципа перераспределения налоговой нагрузки (revenueneutrality).

При вводе углеродного налога власти снижают ставки по другим налогам таким образом, чтобы, с одной стороны, суммарная налоговая выручка бюджета оставалась неизменной, а с другой стороны, не происходило увеличения суммарной налоговой нагрузки для тех предприятий, которые делают все необходимое для снижения эмиссии парниковых газов. Подобный принцип распространен в зарубежных странах: он был реализован в Британской Колумбии и Франции, частично — в Швейцарии и Дании. Этот же принцип соответствует позиции президента России по поводу моратория на увеличение фискальной нагрузки. В противном случае отечественный бизнес получит не стимул для роста эффективности, а очередной «оброк», который он может уже и не выдержать. Крупнейшие мировые инвесторы все агрессивнее навязывают банковскому сектору принципы декарбонизации. Финансовые организации стараются балансировать, признавая необходимость «зеленых» технологий, но при этом вкладывая в нефть и газ.

В апреле 2021 года 35 инвесторов из группы Institutional Investors Group on Climate Change (IIGCC), в числе которых американские Federated Hermes Inc. EOS и Pacific Investment Management Co., призвали крупнейшие банки мира постепенно отказаться от финансирования компаний, участвующих в добыче ископаемого топлива, перенаправив эти ресурсы на достижение целей Парижского соглашения по климату. Вполне возможно, что со временем такую инициативу поддержат и другие члены IIGCC .

Главная мотивация фондов и других структур, продвигающих различные «зеленые» технологии и призывающих отказываться от традиционной энергетики, судя по всему, весьма банальна и связана с желанием заработать,— уверен аналитик ГК «Финам» Игорь Додонов.

Крупнейшие инвесторы в мире получили огромную выгоду от «зеленого» поворота, поднявшего секторы электромобилей, ветрогенераторов, солнечных батарей, аккумуляторов, сопряженных энергосистем и т. п.. Подчеркнём ещё раз - для производства всего этого требуется электроэнергия, которую надо где-то взять. Для банков и фондов, входящих в состав «зеленых» компаний и проектов в качестве крупных акционеров, несомненно, выгодно, чтобы «спектакль» играли как можно дольше и желательно без антрактов.

В итоге крупнейшие инвесторы мира, преследуя свои цели по накоплению капитала, создают благоприятные условия для финансирования ВИЭ-проектов и компаний, которые намерены «сокращать выбросы СО2» (при этом весь жизненный цикл «зеленых» ВИЭ, его экологическая нагрузка не рассматривается за невыгодностью). Другой вопрос, что агрессивное навязывание «зеленых» технологий пока что к серьезному повышению энергобезопасности стран не привело (в некоторых случаях даже наоборот), впрочем, как и к удешевлению электричества для домохозяйств и предприятий. При этом нефтегазовым компаниям, если политика крупнейших банков в ближайшие годы кардинально не изменится, станет все сложнее привлекать инвесторов, что, по сути, будет постепенно менять развитие технологического уклада мировой энергетики.

Нужно сказать несколько слов о новой «пьесе» ЕС, которая разрабатывает пакет документов по ускоренной милитаризации экономики Евросоюза, и предполагает сделать производство боеприпасов и вооружений одним из приоритетных направлений развития экономики наряду с зеленой энергетикой. При этом, в рамках этого же пакета документов Еврокомиссия (далее ЕК) представит инициативу по развертыванию производства артиллерийских боеприпасов, в которые институты ЕС и страны сообщества инвестируют €1,5 млрд.

ЕК предлагает предоставлять странам ЕС, которые инвестируют значительные суммы в развитие военной промышленности, изъятия из принятых в сообществе норм бюджетного дефицита и уровня госдолга, что позволит государствам активнее привлекать средства на военное строительство. В настоящий момент, подобные изъятия могут быть предоставлены только для проектов, связанных с «зеленой» энергетикой или «чистым производством». Наиболее краткосрочной целью этих решений является наращивание производства артиллерийских боеприпасов калибра 155 мм, минометных мин, различных типов ракет классов «земля – земля» и «земля – воздух».

Напомним, что российские поставщики железа, стали, алюминия, удобрений будут платить не менее €1,1 млрд в год трансграничного углеродного налога, когда власти европейских стран начнут в полной мере его взимать. Таким образом, Россия будет оплачивать производство оружия, которое будет поставляться в Украину и использоваться против нашего населения. Оно нам надо?

Заключение

Принятие новой климатической концепции, основанной на солярной теории климата, может стать основанием привлечения на сторону России многих сторонников истины и, прежде всего, из числа стран обладающих запасами ископаемых энергоресурсов (Саудовской Аравии, Ирана, Ирака, Кувейта, ОАЭ, Туркмении, Венесуэлы и др.). Достоверное прогнозирование изменений климата и связанных с ними последствий необходимо для эффективной реализации стратегических планов социально-экономического развития страны и возможно только на основе знания реальных причин изменения климата.

Литература

1. Алтунин И.В. Ленинградский набат.[Электронный ресурс] Сайт Аргументы недели. URL:https://argumenti.ru/society/nature/2023/10/860634 (дата обращения: 10.10.2023).

2. Романкевич Е.А., Ветров А.А. Массы углерода в гидросфере Земли //Геохимия. 2013. № 6. С. 483–509.

3. Федоров В.М. Солярная теория изменений климата. Журнал «Окружающая среда и энерговедение» (ОСЭ) №2(2021). [Электронный ресурс]. URL: file:///C:/Users/takhir/Downloads/solyarnaya-teoriya-izmeneniy-klimata.pdf

4. Сайт РБК. URL:https://www.rbc.ru/economics/26/07/2021/60fac8469a7947d1f4871b47(дата обращения: 20.10.2023).

5. Smith, J.B.; et al. (2001). «Vulnerability to Climate Change and Reasons for Concern: A Synthesis. In: Climate Change 2001: Impacts, Adaptation and Vulnerability. Contribution of Working Group II to the Third Assessment Report of the Intergovernmental Panel on Climate Change [J.J. McCarthy et al. Eds.] ». Cambridge University Press, Cambridge, UK, and New York, N.Y., U.S.A. Retrieved 2010-01-10.