Свобода для заблуждений
Если вспомнить ещё совсем недавние, «классические» определения философии, как - от «любви к мудрости» и философии как «резюме культуры» (Гегель), до недавних, крайне расплывчатых постмодернистских определений - «ощущений» философии, сливающихся в одну какофонию, но хоть как-то оправдывающих её существование, то тезис вынесенный для обсуждения, мог бы прозвучать, допустим и так: - «польза и вред. науки о наиболее общих законах развития природы, человеческого общества и мышления» для жизни. Согласитесь, звучит даже не смешно... Или мудрость и понимание «общих законов развития природы, человеческого общества и мышления», как и «резюме культуры» по Гегелю, уже не нужны никому, вследствие неопределенности пользы и вреда оной (чего больше - непонятно) или философия, как массив безжизненных и заумных бредней, стала совершенно обременительной, лишней и вредной для пищеварения и благостного сознания массового потребителя современной информации. В том числе философской.
В чём польза и вред «уникального духовного феномена» - философии, если по Ясперсу!?
Нужно ли это бедному студенту, обязанному чему-то там учится, ради спокойствия родителей за их капиталовложения в образование чада?
Задача на мой взгляд, интригуется ещё и тем, что в теме конкурса, звучит даже не вопрос (допустим: «в чём польза и вред философии для жизни?»), а утверждение, мол, есть польза, и есть вред. И все. И мы должны, на основе наших смутных данных и представлений, просто описать этот очевидный факт. Чем не философское караоке.
Я долго не мог отвязаться от мысли, что такой постановкой вопроса, тема варваризируется. Что это? - думал я. Неужели это просто одно из многих подтверждений современной декультуризации нашей жизни, которые по-своему просочилось и в представления об актуальном философской конкурсной комиссии, и что вполне симпоматично рассыпанию больших культур на субкультуры, в данном случае философские интеллектуальные субкультуры, чопорные и наивные, которые мы по наивности, и в гипнозе современного бытия - эйфории, воспринимаем за плюрализм, широту интеллектуальных исканий? А наша условная «свобода заблуждений», политических, культурных, в том числе философских, которая приносит уже столько же зла, сколько и добра, апогей учёной наивности?
В кризисы, для жизни нужна не свобода вариантов, не эклектично-винегреточное мышление и миропонимание, не соответствие канонам и технике приятного академического философствования, а то, мыслимое, мудрое, что эту жизнь даёт. То, что даёт ей основание, разрешение, и то, что отталкивается от неё же, как от основания, чтобы к ней и вернуться, обогащённой новым пониманием. Жизнь порождает представления и представления должны порождать поддерживать жизнь. Не важно, мифологичны, ли они, для кого-то, или научны. Как говорят китайцы неважно, какого цвета кошка, главное чтобы она ловила мышей.
Приблизительно так я думал, собираясь покорить философскую комиссию своим отрицанием такой постановки проблемы. Но не тут-то было. Чувствуя шаблонность, автоматический схематизм и этого направления, я снова пытался вырваться за рамки. И снова терялся.
Философия для философов
В конце концов, подумал я, мышление человека, выраженное в любом виде, философском и не очень, тексте, изделии, продукте, движении глаз, анекдоте, всегда есть и его мудрость, его философия. Конечный, избранный им, лично им, овеществлённый, реализованный результат его мышления. И если первоисточником философии мы резонно, видим мышление ВООБЩЕ, то, ответив на вопрос что является причиной мышления, мы ответим и на вопрос, и что такое философия.
Слово «философия» не должно нас вводить в типичное гипостазирирование, не должно мистифицироваться сверх меры. У философии, как и у любого слова и образа, который стоит за ним, не было, нет, и не будет обособленного, самостоятельного значения. Теряется связь вещей. Поэтому содержание, звучание, текст могут быть разными, а сущность одна. Мышление. Что связывает наше мышление с первозданными силами и законами природы мы пока опустим, ибо для меня это - слишком «тема».
Но если оправданна тождественность в соотношении философии и мышления, то вправе ли мы тогда ставить вопрос о... пользе и вреде самого мышления? Может лучше вообще не думать? Ни о чём. И ехать в разрушающейся маршрутке цивилизации, не страдая сознанием кризиса человеческого бытия? Назвать, постмодернистски, философией подборку цвета телевизора для интерьера и успокоится? И вред философии это уже давно доказанная политивизмом традиция?
Ну нет господа! Не случайно разделение общественного труда выделило такой институт общественного сознания и самосознания как философию или то, что ею должно было бы быть для насущных, а не придуманных нужд общества. И её текущий кризис, расслоение, деморализация, дезориентация, вовсе не означает конец, как и конец истории, как нынче экстравагантно, удобно и популярно принято думать, бродя по пахнущим плесенью библиотекам и слушая Дугина в наушниках. Такая позиция позволяет увиливать философам от своих прямых обязанностей быть МУДРЫМИ. Не умными. А мудрыми, а это не одно и тоже. То есть, позволяет получать те же деньги и уважуху, но за существенно зауженный спектр вопросов. Это конец старой философии и старых представлений о ней. но не конец философии, как любит эпатировать мистер Дугин и постфилософы.
Надо иметь мужество, страдание и силу пытаться дать новый ответ, не для собственного самолюбования в философической позе с кафедр, для потехи и утешения себя иллюзиями собственной исключительности, на рынках мудрости, а честно и открыто. Для саморазоблачения, которое уже требуется самой жизнью человеческого вида. Время пришло.
Для меня философ это саморазоблачитель. Человека. Во имя самого человека. Саморазобоачение, мучительное, глупое или умное, дает свет для будущих поколений. "Бог молчит и не дает никому откровений, ибо никто уже не способен поклонится достаточно низко," говорится в еврейской притче. Так и тут.
Более того, это саморазоблачение должно быть так ясно, чтоб это было ясно, и самому... разоблачителю. Современные философы часто умышленно или нет, но усложняют свои собственные мысли, придумывая новые слова и схемы, нагромождая их одна на другую, предполагая, что этим делают себя и свои теории умнее, а значит универсальнее и полезнее, в глазах потребителей мудрости. О, если бы Оккам начислял зарплату!
Быть философом, в моём наивном «народном» понимании, это не значит произносить хитроумные наукообразные философические звуки в разных причудливых конфигурациях, по случаю, социально паразитировать и спекулировать на архетипе мудреца - шамана, заклинателя горя и несчастий человеческих, не будучи таковым. Заниматься не поиском, не добычей, а. ПРИДУМЫВАНИЕМ чего-то сверхценного, и продажей его на коммерческом рынке приватизированных философских мнений. Быть философом среди людей, это значит работать вместе с ними, бок о бок, мыслью и нравственно, соединяя всевозможные передовые знания в одну синтетическую мудрость, полезную для ориентирования БОЛЬШИНСТВ А рода людского, а не специфически узкой касте, классу или отрасли, корпорации или сфере производственно-торговых отношений, как правило, квазирыночных, геополитических. По формированию среднестатических убеждений масс.
Философами становятся только от колоссальной внутренней решённости и необходимости, от сочувствия вселенской боли человека и состраданию природе, и отсюда, сознания пустоты бытия, если хотите. Философ, постигший эту пустоту, но сознательно остающийся нравственным, вернувшийся к людям, пройдя круги ада, случайно ли, или осознанно, уже неважно, обязан мужественно и без слюней стремиться эту пустоту заполнить. А боль заглушить. Не просто для себя, но и для людей, потому как они, эту пустоту и боль бытия, если не понимают, и не осознают, то обязательно чувствуют. Они ведь живые. Люди то. И обманывать нельзя. Потому философ мечется между адом и раем своего познания и долга быть человеком, вглядываясь в каждый шаг между ними. И эту тайную историю своих метаний он обычно уносит с собой. Навсегда. Оставляя эти судороги новым поколениям.
А если без пафоса... Я против философии для философов, в любом её виде. И если кто-то запутался, это его проблемы. Быть философом среди людей, это просто значит УМЕТЬ правильно отвечать на их НАСУЩНЫЕ, не надуманные самим философом (или кем то), а жизненно важные вопросы. Отвечать так, чтобы это было как минимум полезно (ибо всякая человеческая деятельность, в том числе философская, заключена исключительно в поиске, извлечении и обмене Благом с обществом) и психотерапевтически нескучна, ибо жизнь тосклива и примитивно трагична. Это маяк для любой общественно полезной деятельности.
Кроме того, и я не ленюсь повторять, что мысли О ФИЛОСОФИИ, о её проблемах, самой философией не являются, хотя все в этом меня убеждают. Как не являются, допустим, справедливостью, разговоры о ней. Или научный семинар по выращиванию помидоров, не является самими помидорами. Научное мнение о выращивании помидоров имеет смысл и благо, только в контексте реального повышения урожая помидоров, но самими помидорами, и самим повышением урожая, оно никак не является. Так и тут. Справедливость, нравственность, и пр. это акт. Действие, ПРОИЗВЕДЁННОЕ и ОВЕЩЕСТВЛЁННОЕ, согласно установленным данным обществом, в данных исторических условиях, представлений о Благе. Но в современном тотально отчуждённом обществе, живущем в культуре паллиативов и виртуалий, реальный предмет, акт или вещь, подменяются контекстом, прообразом. И наоборот контекст наделяется самостоятельным значением. Гипостаза, возведённая в норму.
Философия это не только что человек говорит, но и то как он себя в итоге ведёт. Поэтому и проблемы философии, не могут быть самой философией (хотя в большинстве своём современная философия именно так и выглядит), так как в противном случае она превращается в узкопрофильную процедуру, с непонятной целью. К сожалению, история философии, вечные проблемы её интерпретаций, как имитация философии, давно подменила собой её первичную сущность - мышление ради Блага. И это для меня очень важный момент её понимания, и к нему я ещё буду возвращаться не раз.
Как вы поняли, мое поедставление о философии весьма шаблонное, народное.
И вот, глядя на тему и все сложности, я решил, что не буду: ни пытаться давать определений, ни примыкать к тому или иному бесчисленному философскому направлению, ни делать слабых намёков на это, чтобы в случае угрозы разоблачения моей некомпетентности, пытаться спрятаться за многозначительностью. Думаю, это сделают и без меня. Я попытаюсь это сделать косвенно. Как?
Я и Серёга
У меня есть знакомый. Сосед. Звать его Серёга.
Парень он простой, а время кризисное. У Серёги, как у всех, то дела идут в гору, то опять без работы... и без денег. И вообще. Время от времени я вижу его то с одной подругой, то с другой. То грустным и одиноким, то возбуждённым и сияющим от счастья. Готовым даже женится.
Мы с ним как-то раззнакомились. Он, отметив моё абсолютное доужелюбие к нему и узнав, что я юрист (типа грамотный), время от времени стал спрашивать, что означает то или иное слово в политике, в истории и пр. из телевизора. Спрашивает искренне, по детски, совершенно не опасаясь, что я его пристыжу, мол, как же так Серёга, тебе такого не знать! Мозг Сереги как мозг талантливого ребенка, соединял идеи в самой причудливой манере и вызывал у меня то дикое веселье, то восхищение.
Жизнь самого Серёги как в чёрно-белом кино. Недавно опять его кинула очередная... Или он кинул. Не знаю. Но вообще он добрый. Я всегда с интересом наблюдаю, с каким плохо скрываемым удовольствием он общается и играет с чужими дворовыми детьми... Но официально он говорит «нахрен надо». Парень не урод. Часто не пьёт. Не глуп. Иногда простой и прямой, как антенна! Так вот. Жизнь у Серёги разнообразная: взлёт и падение. И опять на взлёт!.. И опять падение... Как у всех. Как у большинства тех, с кем я общаюсь
Как-то иду. Смотрю, сидит во дворе мой Серёга, за столиком. Выпивший. Точнее пьяный. Если ещё точнее, очень пьяный.
Завидев меня, он поднял руку как в школе, и вытянул указательный палец. Это означало, что у него есть вопрос. Ко мне. Как учителю... Это было так непосредственно.
Я остановился и стал ожидать привычных в таких случаях жалоб на всё и всех. Бабы. Жизнь. Политика. Бабки... И по кругу... Глупо конечно... Но я всегда терпеливо его выслушиваю. Почему? Ему трудно отказать. Потому что на самом деле, я не намного лучше и умнее его, Серёги. Как говорят, терпилы сквознякового...
Серёга повертел своими пьяными глазами и убедившись что я его внимательно слушаю, коротко произнёс:
- На хрена, это всё?
- Что всё, - переспрашиваю.
Он устало боднул головой воздух.
- А вот это вот всё!? - и очертил глазами вокруг себя...
Мдаа... Если б ты знал, Серёга, сколько веков, именно в таком состоянии и именно на такой вопрос, столько людей пыталось ответить, нуждаясь скорее в утешении, чем в растолковании! Если б я знал ответ!... Такой же короткий, как и твой вопрос.. Эх Серега!
[продолжение]